Эдвард Мунк

Самый знаменитый норвежский живописец, представитель символизма и экспрессионизма, театральный художник и искусствовед. Оказал основополагающее влияние на развитие современного искусства.
Начало пути


Эдвард родился 12 декабря 1863 года в Христиании (ныне Осло) в семье военного врача Кристиана Мунка и был вторым ребёнком в семье. Когда мальчику минуло пять лет, его мать Лаура Катрина Мунк скончалась от туберкулёза. В 1877 году та же болезнь забрала его старшую сестру Софи. У младшей сестры, Лауры, в раннем возрасте выявили психическое заболевание. Сам мальчик отличался довольно слабым здоровьем. Брат Андреас умер от пневмонии в тридцать лет. «Болезнь, безумие и смерть были ангелами мрака у моей колыбели и не оставляли меня всю жизнь», – писал художник в воспоминаниях. Под безумием стоит понимать не только болезнь Лауры, но и поведение отца, с горя впавшего в мистицизм и круглые сутки молящегося в своей комнате.
В 1879 году Мунк поступил на инженера в Высшую техническую школу в Осло, затем довольно стремительно перешёл в Государственную академию искусств и художественных ремёсел. Образование в Норвегии в те времена было довольно посредственным, но зато бесплатным. Первым наставником Эдварда был скульптор Миддльтун, затем – художник-реалист Кристиан Грог.
В 1883 году Мунк впервые принял участие в выставке: на второй Осенней художественной выставке в Осло он продемонстрировал реалистическое полотно «Девушка, подкладывающая в печь дрова».
Но всего пару лет спустя молодой живописец вышел из-под влияния академизма и решительно порвал с реализмом. В 1885 году художник Таулов проспонсировал студенту трёхнедельную поездку в Париж. Он был первым, кто заметил талант Эдварда.


В 1896 году Мунк отправился во Францию, где посетил последнюю выставку импрессионистов. Впечатлённый, по возвращении домой он написал свою первую нереалистическую работу – «Больную девочку». На ней изображена его умирающая сестра Софи, позировала художнику 11-летняя Бетси Нильсен. Мунк отказался от перспективы и светотеневой моделировки, композицией и отсутствием формы картина отдалённо напоминала икону. Критики приняли «Больную девочку» в штыки и всерьёз решили, что молодой живописец выставил неоконченную работу. Один журналист написал, что присутствие Мунка понизило уровень всей выставки. «Лучшая услуга, которую можно оказать Эдварду Мунку, это молча пройти мимо его картин», – заявил он. Так Эдвард стал маргиналом среди художников. Нападки со стороны прессы будут преследовать его ещё, как минимум, 15 лет.
В 1889 году Мунк осел в Европе и стал жить за счёт стипендии. Какое-то время он пребывал в Париже, немного жил в Берлине. Восьмидесятые годы были достаточно спокойными: художник перебирал приёмы импрессионизма и пуантилизма, экспериментировал с палитрой, плавно эволюционировал от реализма к символизму. В Германии Мунк сдружился с семейством Пшибышевских: писателем Станиславом и его супругой Дагни. Последняя стала позировать ему и следующие несколько лет оставалось главной музой художника.
Летом Мунк арендовал небольшой домик в Осгордстранде, чуть позже приобрёл собственное жилище. Это место стало его прибежищем на последующие 20 лет, куда он стремился возвратиться всякий раз, когда чувствовал себя на грани. «Гулять по Осгорстранду – это будто гулять среди моих картин, – говорил он, – у меня было непреодолимое желание писать, когда я нахожусь в Осгордстранде».
Берлинский период
В 1892 году Мунк принял участие в совместной выставке немецких символистов в Берлине. Работы Мунка вызвали скандал, и выставку закрыли досрочно. Одним из инициаторов запрета стал художник Антон фон Вернер, представитель вильгельмизма и ярый противник модернизма. Событие в одночасье сделало Мунка популярным – особенно среди прогрессивной молодёжи.
Мунк и его немецкие друзья, среди которых – «грустный Сатана», писатель Станислав Пшибышевский, основатель журнала «Пан» Рихард Демель и критик Юлиус Майер-Грефе, объединились в небольшое сообщество интересующихся аномальными явлениями. Единомышленники собирались в литературном кафе «У чёрного поросёнка» (нем. «Zum Schwarzen Ferkel»), где обсуждали спиритизм, переселение душ, телепортацию, а также современную философию и психологию и, конечно же, женщин. Среди завсегдатаев этого кафе числился и знаменитый шведский драматург Август Стриндберг – Мунк написал его портрет. Много лет спустя после смерти Мунка его «берлинский период» назовут самым насыщенным и плодотворным.


Вращаясь в кругу символистов, норвежец неизбежно впал в мистицизм и создал цикл работ «Фриз жизни – поэма о любви, жизни и смерти», в котором разрабатывал темы неизбежности смерти, отчаяния, любви и ненависти к женщине. Страх перед женщинами отчётливо прослеживается в большинстве значимых творениях Мунка: они предстают в облике то вампира, то гарпии, то нечестивой Мадонны.
Супруга Пшибышевского, Дагни Юлль, стала музой для влюблённого в неё Мунка и послужила моделью для таких всемирно известных шедевров, как «Вампир», «Поцелуй», «Ревность». Многие картины художник писал в нескольких вариантах. В 1893 году он написал первый вариант «Крика». Эта исполненная в смешанной технике работа стала самым знаменитым полотном Мунка, отправной точкой экспрессионизма и одной из визитных карточек «Норвегии».


Крик природы

«Крик» уникален не только потому, что он обозначил поворотный момент в карьере художника, и даже не тем, что стал воплощением идей ещё только зарождающегося экспрессионизма. Картину рассматривают как прелюдию к событиям XX столетия, некое тревожное предчувствие художника-визионера. На ней изображена упрощённая бледно-зелёная фигура кричащего человека на мосту. На первом варианте небо написано в багряных тонах. Силуэт кричащего интерпретируют по-разному, сравнивая то со скелетом, то с эмбрионом или даже сперматозоидом. Волнообразные линии фона создают напряжённый ритм, будто крик раздаётся эхом повсюду – или сама природа кричит.
Мунк писал картину с холма Экберг в Христиании. Пейзаж «Крика» – не что иное, как Осло-фьорд. Первоначально художник присвоил работе немецкоязычное наименование – она называлась «Крик природы» («Der Schrei der Natur»). Аналогичную надпись он позже сделал на литографии: «Ich fuehlte das Geschrei der Natur» (нем. «Я почувствовал крик Природы»). В своём личном дневнике он писал: «Я шёл по тропинке с друзьями – солнце садилось – неожиданно небо стало кроваво-красным, я приостановился, чувствуя изнеможение, и опёрся о забор – я смотрел кровь и языки пламени над синевато-чёрным фьордом и городом – мои друзья пошли дальше, а я стоял, дрожа от волнения, ощущая бесконечный крик, пронзающий природу». Запись датирована 1892 годом – прежде, чем написать «Крик», Мунк пытался запечатлеть увиденное в работе «Отчаяние» («Настроение на закате»).


Но не один лишь живописный закат послужил вдохновением к созданию одной из важнейших работ в истории западноевропейского искусства. Обстоятельства создания картины до сих пор остаются предметом споров, догадок и предположений. Согласно одной из версий, неподалёку от Экберга в непосредственной близости друг от друга располагались крупнейшая в Христиании скотобойня и клиника для душевнобольных – та самая, где лечилась сестра Мунка, Лаура. Периодически доносившиеся оттуда крики забиваемых животных и вопли буйных помешанных производили душераздирающее впечатление.
Картина хранится в Национальной галерее в Осло, и была похищена несколько раз. В 1994 году грабители потребовали выкуп в миллион долларов, но были найдены и арестованы. В 2004 году «Крик» и вторая по значимости работа Мунка, «Мадонна», были выкрадены по заказу одного коллекционера. Поиски заняли целых два года. За это время обе картины были повреждены: «Мадонна» оказалась поцарапанной», а в углу «Крика» появилось пятно. Реставраторы приняли нелёгкое решение отказаться от восстановления и законсервировали полотна.


Иконография Мунка

Эдвард Мунк, вне всяких сомнений, был символистом по духу, об этом свидетельствует содержание его работ, собственно бесчисленное количество символов и аллегорий, типичные для символистов темы смерти и жизни, отчаяния и страха, эроса и танатоса. Однако по стилю Мунк – предшественник экспрессионистов. В предисловии к каталогу ретроспективной выставки 1974 года критик Мишель Хог отметил: «Как и многие его современники, Мунк убеждён, что живопись может и должна выражать нечто иное по сравнению с солнечной беззаботностью импрессионистов, буржуазной отстранённостью Мане и Стивенса, бегством в маорийскую экзотику Гогена, историческими грёзами Густава Моро или Бёклина».
Наряду со стилевыми особенностями, Мунка выделяет пренебрежение деталями, весьма условное изображение как людей, так и их окружения. В свой зрелый период он крайне редко писал лица, а если и писал, то совершенно схематично. Не любил писать подробностей человеческого тела, уши, руки, женскую грудь. Но больше всего его раздражали пальцы. «Пальцы – самое обнажённое и отвратительное из всего, что есть. – Заявлял он, – Я не переношу людей, перебирающих пальцами».
Но и природа изображалась им весьма поверхностно. Он боялся открытого пространства и высоких гор – те вызывали в нём чувство головокружения. Излюбленным видом для него оставался береговой пейзаж.
Интересно, что Мунк был совершенно безграмотным в естественных науках – он даже не знал, что собой представляет Луна, и всегда писал её полной. Однажды он спросил у друга, куда запропастилась Луна, ведь он видел её свет. Тот указал ему на сияющий в небе полумесяц, на что художник запротестовал: «Это не луна! Разве вы не знаете, что луна круглая?». Мунк также верил, что когда-то лун было две.


XX век

В 1908 году после тяжёлого расставания с возлюбленной Мунк оказался в датской психиатрической клинике Даниеля Якобсона в Копенгагене. Художник страдал бессонницей и паранойей. Он был чрезвычайно подозрителен и во всём искал происки врагов; выходил из себя, когда кто-либо говорил что-то поперёк. Замечая шепчущихся, художник немедленно думал, что речь идёт именно о нём: «Посмотрите-ка! Что за чертовщину они там плетут. Когда буржуазный сброд перестанет обо мне шептаться». Порой художник, стремительно превращающийся в алкоголика, мог даже наброситься на людей, а во время ссоры из-за возлюбленной случайно прострелил себе средний палец из револьвера (позже его пришлось ампутировать). В конечном счёте, Мунка пришлось изолировать от общества.
В клинике он провёл семь или восемь месяцев и познакомился с талантливым психиатром доктором Линде. За время пребывания в лечебнице художник пристрастился к фотографии и сделал много автопортретов на камеру Kodak Bull’s Eye. Тем не менее, он не воспринимал это как искусство. «Фотоаппарат не сможет конкурировать с кистью и палитрой до тех пор, пока его нельзя будет использовать для съёмки в аду или на небесах» – утверждал Мунк.
В каком-то смысле Мунк упивался своими несчастьями. «Без страха и болезней моя жизнь была бы лодкой без вёсел», – писал он. Алкоголик и наркоман, он, среди прочего, страдал от маниакально-депрессивного психоза, но не стремился излечиться. Он романтизировал свою болезнь, приписывая ей свои творческие озарения. Художник не переставал писать даже в больнице и трудился над портретами и стихотворной сказкой «Альфа и Омега», для которой создал серию литографий.
В 1909 году, выписавшись из клиники, Мунк покинул Данию и вернулся на родину. В Норвегии он долго не мог найти себе места и попеременно жил в Осгорстранне, Крагере, Витстене и на острове Иелэйя. Спустя пять лет он обосновался в Христиании, где приобрёл небольшое имение Экелю. Здесь он проживёт остаток жизни.
Лечение не принесло плодов: хотя физическое состояние улучшилось, душевное расстройство осталось. И всё же, произошедшие перемены были восприняты окружением Мунка как чудо. Эти перемены нашли отражение и в живописи: палитра стала светлее, чёрный цвет вытеснил тёмно-синий, ритм сделался спокойнее; вдобавок художник стал часто писать пейзажи.
Когда Мунк был недоволен результатом, он выставлял картину на улицу и оставлял там. Он называл это «лошадиным лечением». Солнце, дождь и ветер изменяли краски и, с точки зрения художника, гармонизировали полотна. «Похоже на то, что мои картины нуждаются в солнце, грязи и дожде. Получается лучшая гармония красок. В только что написанных мною картинах есть что-то резкое. Поэтому я всегда боюсь, когда их моют и смазывают маслом. Немного грязи и дыр – это им только на пользу».
Помимо станковой живописи, Мунк занимался офортами, чёрной и цветной литографией, работал в технике сухой иглы, акватинты, ксилографии, изготовлял гравюры на дереве. При этом, впрочем, он лишь повторял сюжеты собственных живописных композиций, написанных, как минимум, годом ранее. Больше всего его привлекала гравюра на дереве: он имел возможность обыгрывать структуру древесины, её волнистые линии перекликались с изгибами на его живописных полотнах.
Как бы то ни было, период, начавшийся после выписки из лечебницы и продлившийся до конца жизни, признан критиками второстепенным. Это период стагнации, упадка – и коммерческого успеха. Он получает большой заказ от университета Осло и создаёт композиции для актового зала. Норвегия признаёт творчество Мунка и устраивает прижизненные ретроспективные выставки. Однако в его искусстве не остаётся и следа от Мунка образца 1892 года (когда он написал свой первый «Крик»). На автопортретах он изображал себя старше, чем он был на самом деле, как бы фантазируя о старости, приучая себя к мысли о приближающейся смерти. Некоторые не лишены специфического юмора и носят остроумные названия, например, автопортрет 1919 года «У Мунка грипп».


В 1930 году произошло непоправимое: у Мунка случилось кровоизлияние в стекловидное тело правого глаза, из-за которого он был вынужден на время оставить живопись. Кровь коагулировалась и образовала сгустки, которые мешали видеть – будто бы пятна накладывались на всё, на что он смотрел. Вернувшись к рисованию, Мунк стал создавать полуабстрактные акварели. С точки зрения как критиков, так и офтальмологов, в них очевиден страх художника окончательно потерять зрение. По замечанию Майкла Мармора, профессора Школы Медицины Стэндфордского университета, «Мунк был глубоко напуган глазным кровоизлиянием. Это видно на зарисовке, где его портрет похож на изображение черепа, а также в другом эскизе, где он хватается за голову в той же позе страха и тоски, как персонаж знаменитой работы «Крик» 1893 года». Особенно угнетающее впечатление производит акварель «Нарушенное зрение», на которой обнажённый человек частично загорожен слепым пятном. По счастью, постепенно сгустки крови рассосались. Врачи прописали художнику полный покой, посчитав, что кровоизлияние вызвано стрессами.
В 1933 году художник стал кавалером Большого креста ордена Святого Олафа. В 1940-м, когда нацисты оккупировали Норвегию, Мунк отказался сотрудничать с коллаборационистским правительством Квислинга.


Память и отражение в мировой культуре

Незадолго от смерти художник справился с алкоголизмом и вдобавок отказался от кофе, заменив его чаем. Он стал вегетарианцем и редко курил, при этом избегал лекарств. Много путешествовал по Европе – его стали уважать в кругах людей, близких искусству. Мунк заинтересовался кинематографом и частенько ходил на американские и европейские фильмы.
Он умер 23 января 1944 года сидя в кресле; возле тела нашли томик Достоевского – «Бесы».
Мунк завещал родному Осло (Христиания была переименована ещё при жизни художника) около 1000 полотен, 15499 графических работ, 4500 акварелей и бесчисленное количество писем, дневниковых записей и литературных заметок.
Прожив насыщенную жизнь и оставив такое колоссальное наследство, он, разумеется, стал знаковой фигурой эпохи. Довольно яркий образ художника можно найти в книге его близкого друга и единомышленника Станислава Пшибышевского «Хомо сапиенс». Сам Мунк изображён в ней отрешённым от жизни, а процесс создания искусства – кошмаром наяву. В своё время эта работа была чрезвычайно популярна у русской интеллигенции. С приходом к власти большевиков, книги Пшибышевского, как и многих других сатанистов, мистиков и оккультистов, были запрещены.
Российская империя пережила серьёзное увлечение Мунком в 1910-х годах. В среде русской интеллигенции зачитывались романом Пшибышевского и высоко чтили талант Мунка; русские зрители познакомились с его творчеством, когда его картина «Девушки на мосту» оказалась в Москве благодаря коллекционеру Ивану Морозову, который приобрёл её на Салоне Независимых в Париже.
После Второй мировой войны образ с картины «Крик» стремительно стал набирать популярность и превратился в поп-икону. Он многократно переосмыслялся и пародировался в массовой культуре. Энди Уорхолл создал серию принтов с репродукциями картины в различных цветах. Маска из фильма ужасов «Крик» была навеяна персонажем Мунка. Облик инопланетян расы Silenct из культового британского сериала «Доктор Кто» также вдохновлён «Криком». Образ многократно тиражировался в рекламе, комиксах, манге, аниме, появлялся на обложках музыкальных альбомов. Писатель-фантаст Александр Грин видел на какой-то выставке картину, написанную в подражание Мунку. Она называлась «Дорога никуда». Грин позаимствовал наименование для своего романа.
В 1963 году в Осло открылся музей Мунка. В 1974 году режиссёр Питер Уоткинс снял художественный фильм-биографию «Эдвард Мунк», посвящённую великому живописцу.
Вариант «Крика» 1895 года, выполненный пастелью, был продан Петтеру Олсену 2 мая 2012 года на аукционе Sotheby’s за 119,9 миллиона долларов, став самым дорогим в истории произведением искусства, проданным на открытом аукционе.