Аристарх Лентулов

Аристарх Васильевич Лентулов родился 16 января 1882 года в селе Чёрная Пятина (по некоторым данным – в селе Воронье) Нижнеломовского уезда Пензенской губернии. Его отец, сельский священник, скончался, когда мальчику было два года; мать осталась вдовой с четырьмя детьми на руках. Женщина хотела, чтобы Аристарх пошёл по отцовским стопам и отправила ребенка учиться в духовное училище. Однако в возрасте 16 лет будущий художник сбежал из семинарии, чтобы посвятить жизнь искусству, коим увлекался с ранних лет.

Десятилетия спустя Лентулов вспоминал, что самым главным впечатлением его детства была старинная музыкальная шкатулка, обнаруженная им в барском имении, где трудился его дядя. В отсутствие взрослых, мальчик частенько доставал шкатулку и «каждый раз плакал от восторга... Никогда больше не испытывал я подобного наслаждения от исполнения даже самых лучших музыкантов, какое я получал тогда от этой маленькой шкатулки с наполовину истёртым валиком, отчего некоторые ноты проскакивали и не звучали».

Становление мастера

Дабы выучиться академическому рисунку и живописи, Лентулов поступил в Пензенское художественное училище. Но провинциальное заведение едва ли могло гарантировать достойное образование, несмотря на то, что её директором был крупный передвижник Константин Савицкий. Продолжать обучение художник решил в Киеве. Долгое время студент терпел нужду и находил различные способы подзаработать: давал уроки, выполнял заказы. Из киевского худучилища юноша выпустился в 1905 году.

В 1906 году Лентулов отправился сдавать экзамены в Петербургскую академию художеств, но попытка поступления обернулась полным провалом. Виной тому оказались дерзкий нрав и творческий нонконформизм молодого художника. Когда преподаватель спросил у него, откуда у модели на носу взялся зеленый цвет, Лентулов без церемоний ответил: «А вы разве не видите? В таком случае мне вас жаль».

1907 год стал если не поворотным, то чрезвычайно значимым в карьере художника – он знакомится с такими выдающимися фигурами российского искусства XX века, как Наталья Гончарова, Николай Кульбин, братья Давид и Николай Бурлюк,

У Лентулова начал формироваться собственный, узнаваемый стиль. Братья Бурлюк высоко ценили устремления одарённого живописца и ласково прозвали его «Рисочкой». Ещё в годы обучения Лентулов принимал активное участие в выставках московской группы импрессионистов «Венок-Стефанос», пережил увлечение Врубелем и Малявиным. В его ранних работах также заметно влияние мирискусников и «Голубой розы», но ключевую роль уже тогда начинают играть чистые цвета. Чтобы усилить их воздействие на зрителя, художник наклеивал на полотна кусочки фольги и цветной бумаги. Любимыми оттенками молодого экспериментатора были «крап-роза» и зелёный «поль-веронез».

В период с 1908 по 1910 гг. Лентулов посещал индивидуальные занятия в частной петербургской студии, параллельно пытаясь найти единомышленников и влиться в бурную художественную жизнь столицы. Его способности вскоре были замечены самим Александром Бенуа. «Картины его поют и веселят ду-шу, – писал критик, – нужно ценить и лелеять его ясный и радостный талант».

Бубновый валет

Единомышленников Лентулов нашёл в лице И.Машкова, П.Кончаловского, Р.Фалька, М.Ларионова и А.Куприна. Молодые художники отвергали реалистическую традицию XIX столетия, академизм и салонную живопись. В 1910-м году они организовали выставку под эпатажной для того времени вывеской «Бубновый валет». Название отсылало как к карточной масти, символизирующей у гадалок молодость и легкомыслие, так и к эвфемизму, обозначающему каторжника и/или политического заключённого, ссыльного. Выбор наименования также был обусловлен чувством противоречия. Ларионов, в чью голову и пришла эта идея, объяснял: «Слишком много претенциозных названий… как протест мы решили, чем хуже, тем лучше… что может быть нелепее «Бубнового валета»?».

Художникам удалось взбудоражить общественность – на выставку пришло порядка двухсот человек. Это событие дало жизнь полноценному художественному формированию под названием «Бубновый валет», к которому немедля примкнули и Мелевич, и Кандинский, и Гончарова, и целый ряд западноевропейских художников – практически все видные авангардисты той эпохи хотя бы однажды участвовали в мероприятиях, которые группа стала проводить на регулярной основе. «Бубновалетцы» устраивали диспуты о судьбах современного искусства, выступали с докладами и программными манифестами. Они даже написали собственный Устав, провозглашавший основной задачей «валетов» «распространение современных понятий по вопросам изобразительных искусств».

Участников объединения отличали не только амбициозность и решительный разрыв с миметической (т.е. реалистической, имитирующей натуру) живописью, но и удивительная продуктивность: некоторые из них могли написать сразу несколько законченных работ в течение одной недели. Возможно, этому способствовало безжалостное пренебрежение пропорциями, намеренное разрушение или деформирование форм, произвольная композиция, нарочитый примитивизм. Излюбленным жанром «валетов» стал натюрморт, а наиболее часто изображаемым объектом – поднос.

На выставках, которые группа стала проводить с завидной регулярностью демонстрировалась как российская, так и зарубежная авангардистская живопись – от Кеса ван Донгена и Мориса Вламинка до Альбера Марке и Феликса Валлотона. Как писал крупнейший российский искусствовед Д.В. Сарабьянов, «…поначалу [эти выставки] напоминали некое торжище, давали своеобразный заряд анархической эстетики и эпатажа». Именно бубновалетцы первыми отвесили пощёчину общественному вкусу. Однако просуществует разношёрстная группа всего лишь без малого шесть лет.

Годы в Париже

В том же 1910-м, окрылённый первыми успехами, Лентулов решил продолжить учёбу в Париже и поступил в прогрессивистскую Академию живописи Ла Палетт (Académie de la Palette), которую возглавляли кубисты Ж. Метценже и Ле Факонье. Там он познакомился с членами многонационального авангардистского объединения «Пюто»: Ф.Леже, Р.Делоне, Ф.Пикабиа, Ф.Купкой и др. Соприкосновение с французским творчеством оказало основополагающее влияние на Лентулова, за которым закрепилась слава «футуриста a-larusse». О парижском периоде, длившемся два года (вплоть до 1912), искусствоведам известно немного, однако можно смело утверждать, что опыт общения с европейскими мэтрами оказался бесценен. Впитав в себя новейшие течения западноевропейского искусства – от сезаннизма до фовизма и кубизма – художник вернулся на родину с идеей создания собственного, национального варианта авангардизма. Лентулов отказался от подражания французам.

Тем не менее, параллели между его работами 1910-х годов и произведениями западных коллег угадываются безошибочно. Так, картина «Аллегория войны» 1812 года поразительно созвучна второму варианту «Артиллерии» Ж.Ф. де ла Френе, появившемуся годом раньше.

Практически беспредметные натюрморты, написанные в период с 1912 по 1914 гг., а также московские и кисловодские пейзажи, по словам Сарабьянова, «сопоставимы с картинами Делоне, Купки и других художников, работавших в Париже и именно в те годы отрывавшихся от предметности ради чистых светоцветовых сочетаний».

Художественные принципы

Среди художников, составлявших основной круг общения Лентулова в Париже, важное место занимает Робер Делоне, разработавший собственное течение кубизма, которое поэт-сюрреалист Гийом Аполлинер назвал орфизмом. Этому же направлению посвятил себя и Купка, чью работу «Фуга в красном и синем цвете» некоторые искусствоведы считают самой первой абсолютно абстрактной картиной. «Музыкализм» Купки – живописный метод, синестетически связывающий изобразительное искусство с музыкой – нашёл серьёзный отклик у Лентулова. Он стал выстраивать композиции по законам музыкальных ассоциаций. Кроме того, он начал писать под музыку. «Предмет, служащий мне моделью, перестаёт быть на это время таковым... Я люблю его, этот предмет, в каждом сантиметре его существа, я вижу изобилие тончайших оттенков цвета, и они во мне будят ощущение воспоминаний далёкого прошлого, музыки, гармонии, мелодии» – писал художник в своих воспоминаниях.

Стремясь подчеркнуть уникальность и самобытность русского авангарда, Лентулов обратился к древнерусской тематике. Тонкий колорист и изобретательный стилист, он всегда тяготел к декоративности, посему старинные лубок и иконопись стали для него неисчерпаемым источником вдохновения. В его ярчайших монументальных работах «Василий Блаженный» (1913 г.), «Иван великий. Звон» (1915 г.), «Страстной монастырь» (1917 г.) композиция разворачивается на плоскости, предметы и здания словно витают в воздухе. Интересные авторские замечания относительно картины «Звон» находим мы в воспоминаниях Лентулова: [на этом полотне] «изображена колокольня Иван Великий в скошенных формах, в центре — колокол, раскачиваемый двумя людьми. Вокруг всего сооружения кругами расходятся волнообразные плоскости, передающие ощущение звука-гула, а повторяемые отдельные формы композиции в виде натянутых струн создают впечатление органа или гигантских гуслей». Художник стремился выразить любовь русских к пышности, пестроте и разного рода торжественной мишуре; без всякого стеснения и боязни впасть в китч он украшал полотна сусальным золотом, вырезал звёзды из фольги, щедро украшал изображения цветной бумагой, фетром, бархатом. Разумеется, имела место и самоирония. Так, в 1915 году общественность потряс лентуловский «Автопортрет» («Legrandpeintre» – «Великий художник»). В эпоху, когда в сознании обывателя художник представлял собой утончённое, болезненное и декадентское существо, Лентулов изобразил себя могучим розовощёким богатырём в расшитом кафтане и с длинными зелёными ногтями, стоящим, подбоченясь, на фоне крикливого задника с золотыми звёздами и не то нимбом, не то сияющим солнцем над головой. Будучи уже состоявшимся живописцем, Лентулов мог себе позволить посмеяться над собой. Любопытно, что жанр портрета как таковой он категорически не признавал, считая фотографическое, реалистичное изображение человеческой внешности ненужным. «Я считаю портрет произведением искусства только в том случае, – пояснял он, – если художник передал своё переживание от данного объекта, своё впечатление, если хотите, даже своё настроение».

Не менее пристального внимания заслуживают южные пейзажи, написанные в 1910-х годах. В своих кисловодских работах Лентулов выразил как свою любовь к «громким» сочным и жизнерадостным цветам, так и кубофутуристические наработки. «Пейзаж с мостом. Кисловодск» (1913 г.) представляет собой сцену, будто бы увиденную одновременно с нескольких ракурсов: формы деконструированы, изображение рассечено на множество цветных контрастирующих друг с другом плоскостей, разделённых агрессивными тёмными контурами. Долгое созерцание работы создаёт впечатление заглядывания в калейдоскоп.

Во время Первой мировой войны началось плодотворное сотрудничество Лентулова с издательством «Сегодняшний лубок», выпускавшем лубки военной и левой тематики. Работа свела его с В.Маяковским и К.Малевичем. Художник принялся за исполнение эскизов декораций к трагедии «Владимир Маяковский», которая так и не была поставлена на сцене. Однако этот заказ позволил Лентулову открыть новую грань своего таланта – таланта художника-оформителя, который в полно мере проявится чуть позже, уже после Октябрьской революции. Он также исполнил декорации для «Виндзорских проказниц» – шекспировской постановки режиссёра Александра Таирова.

Последняя знаменательная картина декоративного, кубофутуристского периода Лентулова – «У Иверской» (1916 г.); в ней намечается постепенный отход от абстракции и поворот к непосредственно-реалистическому мировосприятию.

В 1916 году состоялась заключительная выставка объединения «Бубновый валет», после которой его покинули П.Кончаловский и И.Машков. Это привело к фактическому распаду группы. Лентулов, в свою очередь, оставил кубофутуризм, исчерпав его бунтарский заряд, и обратился к более аналитическому и взвешенному творчеству. Он больше не стремился конкурировать с западными авангардистами, потребность в самоутверждении естественным образом ушла.

Что же касается «Бубнового валета», то раздираемый глубокими противоречиями, он не мог больше существовать ввиду принципиальных разногласий его участников. Ещё в 1912 году наиболее радикальные экспериментаторы во главе с М.Ларионовым откололись от группы и организовали собственную выставку под названием «Ослиный хвост». Теперь уход ещё двоих «бубновалетцев» оказался равнозначен гибели союза.

Впоследствии более умеренные члены объединения, среди которых был и Лентулов, основали общество «Московские живописцы».

После Революции

Революционный 1917 год захватил неравнодушного к политике и судьбе своей страны художника: начиная с весны он стал принимать непосредственное участие в общественной жизни, в частности, был избран в члены президиума Совета художественных организаций Москвы. Под впечатлением от Февральской революции он написал полотно «Мир. Торжество. Освобождение», на котором изобразил чернокожего человека – нового Адама – в окружении сказочной курочки Рябы, несущей золотые яйца, и поверженного двуглавого орла, символа монархии.

Лентулов также вошёл в состав художественно-просветительной комиссии при Московском Совете рабочих и солдатских депутатов, а после Октябрьской революции, в ноябре, вступил в сформированную в срочном порядке Комиссию по охране памятников Москвы.

С 1918 года неотъемлемой частью жизни Аристарха Васильевича стало преподавание. Он параллельно профессорствовал в Строгановском училище и руководил живописной мастерской во ВХУТЕМАСе, и вдобавок ко всему прочему выступал членом коллегии ИЗО Наркомпроса. Лично Анатолий Луначарский распорядился выдать художнику охранную грамоту на квартиру и мастерскую в пятиэтажном доме на Патриарших прудах.

Всё теснее становятся связи художника с театральной сферой. Он сдружился с режиссёром Александром Таировым и его супругой, актрисой Алисой Коонен, оформил спектакль «Сказки Гофмана» Ф.Комисаржевского.

В 1919 году в филиале Большого театра состоялась премьера оперы А.Рубинштейна «Демон» в декорациях Лентулова. Публика встретила постановку овацией. Шесть лет спустя макеты были отправлены на Международную выставку декоративного искусства в Париже и получили Гран-при.

Не оставлял Лентулов и станковую картину, хотя и перешёл к менее масштабным и претенциозным проектам, его живопись стала более сдержанной и сосредоточенной, цветовая палитра смягчилась. Конец 1910-х – начало 1920-х гг. отмечены циклом подмосковных пейзажей, а самой громкой работой стал очередной автопортрет – «Автопортрет со скрипкой»: на сей раз не столь провокационный, как автопортрет 1915 года, но возвращающийся к приёмам аналитического кубизма. Лентулов вошёл в моду, стал получать большое количество государственных заказов, оформлять интерьеры кафе и даже украшать площади по случаю празднеств. Однако эксперты единодушно называют 20-30 гг. временем угасания некогда неукротимого «певца солнца» и экспериментатора. Он стал писать в меру тривиальные индустриальные пейзажи, портреты, виды моря.

В 1933 году была открыта первая и единственная прижизненная персональная выставка Лентулова. На ней были представлены как работы советского времени, так и самые знаменитые полотна периода «Бубнового валета». Однако несмотря на оказанные почести, жизнь становилась всё труднее, а атмосфера эпохи сталинских репрессий, борьбы с «формализмом» и преследований деятелей искусств угнетала с каждым днём всё сильнее. Лентулов сел за перо и написал натянутые, полные фактических неточностей мемуары, в которых демонстративно отрекался от юношеских творческих порывов, компании «Бубнового валета», авангардизма, в сущности, от самого себя: «…в этом было что-то от улицы, от кафе филистёрского пошиба, молодых людей, оторвавшихся от сложной и серьёзной работы, которая оказалась им не по плечу. Я, хотя и был в котловане этого движения, в душе не был приверженцем похождений Бурлюков, хождения по улицам с раскрашенными физиономиями Ларионова и компании».

Закат жизни и художественное наследие

В 1941 году разразилась Великая отечественная война. В октябре с наступлением немцев Москву охватила паника, началась массовая эвакуация. Лентулов был назначен начальником эшелона, в котором отъезжали работники культуры. Ещё в начале пути он серьёзно заболел и был вынужден сойти с поезда на ближайшей крупной станции – в Ульяновске. Здесь он остановился с семьёй на целый год, в течение которого успел оформить спектакль местного драматического театра, прежде чем вернуться в столицу. Несколько месяцев спустя художник перенёс тяжёлую операцию и 15 апреля 1943 года скончался в результате продолжительной болезни. Аристарха Васильевича похоронили на Ваганьковском кладбище.

Сегодня Лентулов является одним из самых дорогостоящих русских авангардистов на арт-рынке. Работы художника хранятся в Третьяковской галерее, Государственном Русском музее в Санкт-Петербурге и в частных коллекциях по всему миру. В 2007 году его полотно «Город в Южной России» ушло с молотка на аукционе Sothebys за 1,7 миллионов фунтов стерлингов. В 2014 году в галерее «Наши художники» открылась ретроспективная выставка «Аристарх Лентулов. Плоть вещей», призванная познакомить широкую общественность со всеми гранями творчества полузабытого мастера. Визитная карточка живописца, панно «Василий Блаженный», целенаправленно не было включено в экспозицию.